0 р.
Оформить заказ
Сёгунат Асикага, ставка которого находилась в селении Муромати, к моменту властвования Ёсимицу остался без соперников в борьбе за власть в стране. Однако созрела совершенно новая ситуация — провинциальные феодалы постоянно конфликтовали между собой, да и протекторы провинций (сюго) не оставались в стороне, включаясь в интриги против сегунов.
После убийства шестого сегуна Асикага Ёсинори в 1461 году две группировки, каждая со своим претендентом на высший пост, начали борьбу, в которую вовлеклись очень многие феодалы, и страна опять разделилась на два лагеря — восточный во главе с домом Хосокава и западный во главе с домом Ямана. Первая группировка смогла утвердить на должность премьер-министра человека из клана Хосокава, и копящееся напряжение вырвалось — в 1467 году началась так называемая Война годов Онин, смутное время сэнгоку-дзидай (эпоха сражающихся царств). Как и в период Намбокутё, за время войны умерли оба претендента на пост сегуна, а стороны обессилили. Ситуация изжила сама себя, не принеся победы никому. Страна обнищала, центральной власти не стало, Япония оказалась раздробленной на многочисленные княжества. Сошли со сцены прежние влиятельные дома, взамен которых появились крупные феодалы, например Такэда, Мори, Уэсуги.
На подчинённых им территориях феодалы создавали поместья (тигё), а сами становились полноправными правителями, князьями (даймё). Они проводили активную экономическую политику: вокруг строящихся замков разрешали селиться мастеровому люду, что породило новое явление — призамковые города 89 . Горожанам даймё предоставляли покровительство и защиту, не облагали налогами и оберегали от конкурентов. Рост благосостояния городских жителей привлекал крестьян, стимулируя производство продуктов питания, а общее улучшение условий жизни вызывало приток людей из других мест, где реформы такого рода не проводились. К концу XVI века в Японии было 83 призамковых города, основная часть населения которых состояла из ремесленников. В городе Исидэра в Оми возник первый свободный рынок. В некоторых городах объединения дза стали настолько сильными, что начали влиять на политику самих даймё.
Обогащение князей позволяло им укреплять свои войска, ликвидировав кризис внутри самурайского сословия. Дело в том, что постоянные войны, начавшиеся в XIV веке, не позволяли самураям содержать в надлежащем порядке их личные владения. Многие самураи были вынуждены продать свои земли, другие оказались перед выбором между военной службой и личным хозяйством. Теперь же даймё имели средства, чтобы предложить им роль постоянных воинов — самураям предоставлялись жилье в замках, еда, снаряжение и оружие. Все свое время они могли посвятить воинским тренировкам.
В 1543 году в Японии появились первые европейцы. Это были португальские купцы, а через шесть лет — и испанские священники. Все они проводили политику, готовящую почву для колонизации страны. Высадившиеся на японскую землю иезуиты во главе с Франциском Ксавье начали плести интриги и завлекать даймё в сферу христианства. Цинизм ситуации заключался в том, что «Вселенскую любовь» японцам навязывали, используя в качестве пряника огнестрельное оружие из Европы, которого японцы прежде не знали 70 . Только даймё-христиане получали возможность покупать ружья, а взамен иезуиты требовали разрешения строить католические храмы, насильно обращать в христианство японских ремесленников, самураев и крестьян.
Усиление некоторых даймё, рост их экономической и военной мощи во второй половине XVI века — все это поставило Японию перед угрозой передела территорий. Опыт предыдущих поколений подсказывал провинциальным князьям потребность в центральной власти, но никто не хотел подчиняться. Назревала необходимость в лидерах.
Ода Нобунага происходил из семьи мелкого феодала в провинции Овари. После смерти отца в 1551 году семнадцатилетний Ода самым вероломным образом принялся захватывать земли соседей и вскоре, благодаря своему военному таланту, бесстрашию и уму, подчинил немалую часть страны и даже обрел влияние на сёгунат Асикага. Встретив сопротивление буддистских монастырей, он не стал церемониться и сжег дотла влиятельный монастырь на горе Хиэй, в результате чего буддистская церковь на некоторое время вообще оказалась вне политической борьбы. Более того, в 1573 году он сверг сегуна Асикага Ёсиака, которого, между прочим, сам прежде и поставил на должность, за то, что тот вмешивался в интриги князей. На этом и закончился период правления Асикага, период Муромати.
Сегуны Асикага уделяли большое внимание развитию культуры. В Киото был возведен Кинкаку-дзи (Золотой павильон) — совершенное творение японских архитекторов. Стал популярен театр Но, академию живописи при дворе сёгуната возглавил талантливый художник Кано Мотонобу. Это было время облагораживания ремесел философией Дзэн. Учение Дзэн укрепило институт меча, его духовный и нравственный статус. Меч в эпоху Муромати стал особо почитаемым объектом. Для XV века характерна история, когда во время осады замка его хозяин отправил врагу письмо с просьбой приостановить осаду, чтобы спустить со стены коллекцию мечей и тем самым спасти ее от разгоравшегося пожара. Осада была приостановлена, мечи бережно переданы осаждавшим, после чего возобновился яростный бой. Такого отношения к мечам в предыдущие века не наблюдалось. Богатые самураи увлеклись коллекционированием клинков, повысился спрос на услуги оценщиков мечей.
Асикага Ёсимицу стремился наладить отношения с Китаем и неоднократно в качестве даров использовал высоко ценимые на материке японские мечи. Начатая в 1401 году практика таких даров, согласно документам, в сумме составила 619 тати, 500 нагината и 100 яри (копья). «Итак, изобретено яри было в годы правления Гэнко и Камму [1331-1336 гг.], а после годов Онин [1467-1469 гг.] это оружие получает все большее распространение и достигает Расцвета. В конце концов, за военные заслуги стали присваивать такие звания, как Первое Яри, Второе Яри и так далее. В условиях постоянных войн яри высоко почитались как важный вид оружия и, в знак оценки заслуг, отличившимся родам и отдельным людям жаловалось разрешение на чошение яри во время официальных торжеств...» — В книге "Сэнгоку дзиссэн моногатари „Дзохё-моногатари"».
Распространение яри с прямыми обоюдоострыми клинками в XVI веке было тесно связано с появлением огнестрельного оружия. «В эпоху Тэммон [1532-1554 гг.], в 25-й день 8-го месяца года Воды и Зайца [1543 г.] близ западного берега [острова Танэга в провинции Осуми в южной оконечности Японии] появился большой корабль. Никто не знал, откуда он прибыл. На нем была команда из более чем сотни [человек], чьи физические черты отличаются от наших, их язык неразборчив, так что все, кто их видел, отнеслись к ним с подозрением. Среди них был китайский ученый без определенного имени и фамилии, но его литературный псевдоним был Гохо... Как-то [правитель] Токитака спросил двух лидеров пришельцев через переводчика: „Даже если у меня нет к тому способностей, я хотел бы научиться этому [искусству стрельбы из аркебузы]". На это предводители ответили: „Если Вы желаете научиться этому, нам следует рассказать Вам о тайнах этого [искусства]". Токитака спросил: „В чем секрет?« Предводители ответили: „Секрет заключается в правильном направлении ума и закрывании одного глаза". Токитака сказал: „Древние мудрецы неоднократно учили, как следует направлять ум, и я кое-что освоил. Если ум не утвердился надлежащим образом, нет места логике в наших словах и делах. Так что я понимаю Ваши слова о правильном направлении ума. Однако не ухудшится ли наше видение объекта на расстоянии, если мы закроем один глаз?" На это предводители ответили: „Концентрация важна во всем. Когда кто-то сосредоточен, пограничное зрение не играет роли. Закрытый глаз не ослабит зрения смотрящего, но скорее увеличит его концентрацию". Удовлетворенный Токитака сказал: „Это соответствует словам Лао-Цзы о том, что хорошее зрение означает видение того, что очень мало"». — Нампо Бунси, книга «Тэшго-ки», XVI в.
«...За прошедшее время [16 лет после появления португальских аркебуз в Японии] применение огнестрельного оружия росло столь стремительно, что оно стало существенным фактором в кампании по объединению [страны], осуществляемой Нобунагой и Хидэёси, грозящим перевернуть тактику сражений и конструкцию оборонительных сооружений, включая замки». — Окамото, книга «Дзюроку сэйки Нити-0 коцуси-но кэнкю».
Ружья изменили тактику боя. Сперва грохот залпов пугал конницу: ломался строй, сбивался ритм, сеялась паника. Впоследствии стрелки уже вели прицельный огонь по лошадям и конница была вынуждена лишь помогать пехоте. Бой усложнился, внезапных решающих атак стремительных всадников стало меньше, потребовалось обучать солдат вести пеший бой в толчее. Здесь ничего лучше прямого копья яри не могло быть. В книге «Микава-но моногатари» (1622 г.) говорится, что достаточно при ударе копьем попасть в доспех противника и он будет свален с ног, поэтому даже наспех собранное войско, ощетинившееся длинномерным оружием, будет представлять собой внушительную силу. Конец периода Муромати характеризуется усилением роли пехоты, вооруженной копьями.
Для укрепления авторитета сёгуната семья Асикага неоднократно заявляла о своей преемственности сёгунату Камакура. Это проявилось и в моде на мечи. Произошел возврат к узким клинкам с небольшими киссаки. Теперь огромные одати носили лишь очень сильные люди. «Меч Бидзэн сделал Хатакэяма Сёдзи Дзиро Сигэтада и был он шириной 12 см и длиной 113 см»,— книга «Гэмпэй Сэйсуйки». «В первый год эры, Гэнки [1570 г.], когда санто [лесные монахи монастырей Хиэидзан в Ямасиро и Миидэра в Оми] атаковали столицу, Сасаки Магосабуро из Тамба носил меч 160 см»,— книга «Тайхэйки». За подобными исключениями самураи использовали тати в стиле раннего Камакура, но с одним важным отличием — изгиб клинка типа сакидзори, то есть в верхней его половине. Это отразило изменения в технике боя периода Муромати. Если для подвешенного к поясу тати извлечение из ножен, замах и удар — три отдельных движения, то теперь, в целях увеличения стремительности, мечи стали носить лезвием вверх, продев ножны сквозь пояс. Извлечение меча происходило движением вверх, что являлось замахом, из которого без малейшей заминки следовал удар.
Эти новые мечи именовались утигатана (см. период Намбокутё), имели на ножнах деталь куригата с отверстием для ремня, привязываемого к поясу хакама (штанов) и дополнялись цуба, которой в прежние времена не было. Изгиб сакидзори позволял извлекать утигатана из ножен одним естественным движением, причем сокрушительный удар мог быть проведен из самого расслабленного состояния или неудобного положения тела. Одна история повествует о том, как юноша-самурай для защиты чести бросил вызов опытному воину. Поединок должен был состояться через месяц, который юноша потратил на изучение моментального удара из ножен. Молодой самурай понимал, что у него есть только один способ победить — использовать стремительность. Если его опытный противник извлечет свой меч, юноше не выжить. И когда они сошлись в поединке, меч обрушился на голову обидчика в тот момент, когда он лишь схватился за рукоять своего меча. Впоследствии эта техника окрепла в виде искусства иаи-дзюцу, и изгиб сакидзори здесь оказался важен.
Преимущества утигатана обеспечили им популярность у самураев, и даже высокопоставленные особы начали носить их в качестве дополнительного меча к тати. Выросло и качество утигатана, их бережно сохраняли в семьях, и многие сохранились до наших дней. Но не следует думать, что кузнецы отказались от производства тати. Многие школы, особенно в первой половине периода Муромати, остались верны традициям и проблем со сбытом не испытывали. Период Муромати был весьма продолжительным и отмечен большим числом нововведений и разнообразием стилей. С начала XV века вплоть до конца XVI века в провинциях Бидзэн и Мино находились основные центры производства, где мечи изготавливались и для Японии, и для Китая, на любой вкус и в любом стиле. В это же время традиции Ямато и Ямасиро стали между собой неразличимы, то есть клинки, изготовленные в этих центрах производства мечей, имеют очень много одинаковых характеристик.
Возврат к стилю Камакура отразился в кинжалах танто — они стали короче или длиннее средней длины, узкие, малоизогнутые или прямые хирадзукури. Такие кинжалы можно было вставлять в длинные древки и использовать в качестве копий яри. «Кикути Такэмицу служил Канэнага-синно, сыну Годайго, 96-го императора Японии. В седьмом месяце 14-го года Сёхэй [1359 г.] во время битвы у реки Тикуго сын Такэмицу по имени Такэмаса приказал своим подчиненным переправиться через реку на лодках, прикрепив в верхушкам шестов танто. В ожесточенном сражении они разгромили огромную армию мятежников. На основе этого опыта господин Кикути приказал кузнецам сделать копья с наконечниками в виде клинка, заточенного с одной стороны». — Книга «Бугу каттю-но кэнкю».
Мечи носили все. В самурайских семьях во время обряда совершеннолетия девушкам вручали короткие мечи в качестве их личного оружия. Во время свадьбы женихи обязательно дарили невестам короткие кинжалы типа кайкэн (за пазухой нож). Помимо этого, женщины пользовались мечами и нагината. В семьях в качестве фамильной ценности хранились особые кинжалы для сэппуку 71 — кусунгобу (9 сун 5 бу, то есть 29 см), в деревнях многие крестьяне к старости удостаивались чести носить короткие мечи.
Прежние широкие изогнутые клинки исчезли совсем, но появился совершенно новый тип танто с обоюдоострым слабоизогнутым клинком с центральной гранью, смещенной к внутреннему лезвию — рёба (два лезвия). Изготовлением рёба увлеклись многие кузнецы, например, школы Бидзэн, Сэки в Мино, Мурамаса в Исэ. Нагината Муромати отразили общие тенденции времени — изгиб клинков типа сакидзори, вершины вытянулись, а размеры клинков вновь стали умеренными.
Изменилась и терминология мечей. В 1532-1570 годах мечами одати (большой тати) стали называть мечи с клинками более 75 см, а не более 1 м, как в Намбокутё. Зачастую рукояти новых одати делали такой длины, чтобы поставленный на землю меч доставал до уха. Утигатана разделились на две группы в зависимости от их длины: если более 60 см — катана, если менее — вакидзаси (сопутствующий меч). И те и другие имели цуба, обычно железные резные, рукояти покрыты шкурой самэ, оплетенной шнурами, а ножны лакированы черным блестящим гладким лаком. Этот стиль называется акэтикосираэ (оправа Акэти), он практичный, дешевый и неброский, что обеспечило ему наибольшую популярность. Клинки этих мечей синогидзукури (с ребром синоги, не плоские), но вакидзаси иногда хирадзукури (плоские клинки). Постепенно укрепилась манера размещать в ножнах вакидзаси вспомогательные инструменты — иглу когаи и перочинный ножик кодзука, как это делалось прежде с ножнами кинжалов косигатана. Если в отношении когаи до сих пор нет ясности в ее предназначении (ею закалывали волосы при надевании шлема, ее втыкали в голову убитого на поле сражения врага в качестве своеобразной метки, но все это не очень убедительно), то кодзука использовался в повседневной жизни постоянно. Слово «кодзука» дословно означает «короткая маленькая рукоять» и, вероятно, относится к надеваемой на хвостовик клинка ножика когатана рукоятке, но со временем последний термин был вытеснен из применения.
В эпоху Муромати мы встречаем необычайное разнообразие стилей. При выходе на публику знать использовала в своем костюме сирадати (белый тати), оправленный в блестящее серебро 72 . Согласно этикету, эти мечи могли носить лишь представители знати пятого ранга и выше. Свита была вооружена мечами, оправленными в стиле куродзукури-но тати (тати, сделанный в черном), с ножнами черного лака, рукоятью самэ черного лака и металлическими деталями из черно-фиолетового сплава сякудо. Роскошь этих мечей подчеркивали золоченые мэнуки (украшения рукояти) и кожаные ремни подвески обитори с давлеными силуэтами ирисов («сёбу-кава» или кожа с ирисами). Такие мечи позволялось носить знати шестого ранга и ниже, но даже буддистские монахи из монастыря Хиэидзан не прочь были использовать их в своем гардеробе.
Высокопоставленные самураи и военачальники в бою носили итомаки-но тати (мечи, оплетенные нитью). Этот вид появился в конце периода Муромати, и даймё использовали их в качестве наград, подарков и даров храмам. Оправы итомакино тати обязательно включали следующий набор деталей: ножны роскошного лака маки-э с изображениями гербов и металлическими деталями мечей тати из сякудо с поверхностью, чеканенной в виде бесчисленного множества шариков нанако («рыбьи дети» — икра) и золочеными гербами (мон). Рукоять обернута шкурой ската или акулы (самэ) или дорогой парчей, поверх которой оплетка из коричневого или лилового шнура и мэнуки из гербов. Цуба сякудо нанако формы аои с золочеными гербами и ободом. Важной деталью является парчовая обертка на ножнах в области коси, поверх которой оплетка из того же коричневого или лилового шнура. Оправа, подаренная правителем Тоётоми Хидэёси семье Уэсуги, имеет рукоять золотой парчи и коричневого шелкового шнура, ножны насидзи (лак с золотыми частицами), словно поверхность разрезанной груши, и выполненные лаком маки-э изображения гербов павлоний73 . Металлические детали сякудо нанако с гербами павлоний, выполненными в высоком рельефе и золочеными. Разновидностью таких мечей были маки-тати, когда ножны и рукоять оплетены кожаными ремнями.
Оправы типа саямаки произошли от очень древних оправ цудзура-савамаки (оплетка ползучим растением ротанг), которым оплетали рукоять и ножны. Впоследствии ротанг не использовали, а имитировали при помощи резьбы. Во времена Минамото саямаки назывались ножны, оплетенные шнуром, а теперь, в Муромати, вновь увлеклись имитацией ротанга его гравированием и называли саямакигири (резьба), хотя в период с 1429 по 1469 год «...саямакигири было немодно...» — Книга «Хонтё Гункико», XVII в.
Еще одним важным новшеством отмечен период Муромати — распространением кинжалов косигатана (поясница-меч), бывших в применении как дополнение к тати еще во времена военных действий в конце периода Хэйан. У Минамото Нариёри, например, был такой кинжал с клинком 19 см и с рукоятью, оплетенной кусунэ-ито (крепкая шелковая нить). В конце периода Камакура металлические детали рукояти усилились настолько, что полностью покрыли ее. Деревянные ножны оборачивались листовой золоченой медью, гравированной под шкуру акулы. В период Муромати кинжалы косигатана вновь вошли в моду, причем клинки их отличались небольшой длиной — около 15 см. В узких каналах их ножен часто размещали перочинный ножик кодзука и иглу когаи. Если косигатана предназначался для использования в бою, чтобы пробить доспехи врага, — это ёроидоси (пробиватель доспеха), если его носили на поясе справа, что для Японии нехарактерно, — это мэтэдзаси (носимый справа), если носили в складках кимоно (футокоро), — это квайто у мужчин или кайкэн (за пазухой нож) у женщин 74 . Два последних относятся к потайному оружию — какуси. Женщины использовали кайкэн для самообороны и дзигай75 . С XVI века вплоть до времен Ода Нобунага было модно носить косигатана в хиути-букуро — мешке из парчи или красной кожи. За исключением праздничных дней такой стиль использовали люди в возрасте около 40 лет, а монахи нюдо и сюкуро носили их всегда.
В эпоху Муромати на полях сражений у солдат мечи были оправлены в стиле акэти-косираэ, а у военачальников — в стиле итомаки-но тати. Характерные для прежних времен сиридзая теперь окончательно стали украшением мечей и никакого отношения к храбрости воинов или их статусу не имели. Все это разнообразие оправ способствовало выделению искусства украшения мечей в отдельное ремесло. В период Муромати появились потомственные династии ювелиров мечей. Наиболее известная — династия Гото, чьи потомки и в наше время работают в Японии. Ее основатель Гото Юдзё [псевдоним Сиробэй (1440-1512 гг.)] первым стал регулярно использовать сякудо. Вошли в моду сплавы сибуити и сэнтоку, а также декоративная золотая и серебряная фольга. Провинция Овари стала основным центром производства цуба. В основном это цуба со множеством отверстий — овари-сукаси (отверстия Овари). Среди ювелиров Овари выделялся Мётин Нобуиэ (1486-1564 гг.), мастер из семьи потомственных изготовителей доспехов. Он украшал цуба стихами, смысл которых близок самураям, например: «Оказаться под скрещенными мечами — ад, осуществить стремительный выпад — рай» или «Судьба зависит от небес».
Сказанное никак не касается мастерства кузнецов периода Муромати. Первое, чем отмечено это время, — значительное увеличение производства стали в некоторых районах, как, например, в Симанэ, где имелся высококачественный железосодержащий песок. В начале XV века литейни татара дополнились дренажными отверстиями для удаления жидких шлаков, что упростило плавку и позволило увеличить размеры плавильни до 1,5x4,5x1,2м. В результате увеличилась производительность. Татара Муромати впоследствии очень долгое время без каких-либо изменений использовались повсеместно в Японии. Плавку осуществляли в основном зимой, когда холодно и крестьяне, свободные от сезонных работ, могли привлекаться для обслуживания плавилен.
Само же искусство оружейников Муромати оставляет смешанное чувство. Несмотря на новшества плавки, помощь и покровительство феодалов, несмотря на усиление социальной и экономической роли дза, развитие торговли и, самое главное, несмотря на большой спрос на мечи, период Муромати очень ярких личностей не дал. Если до эпохи сэнгоку-дзидай еще встречались первоклассные мастера, то впоследствии их не было вообще. Многие историки именно в большом спросе на оружие и видят причину упадка искусства кузнецов. Феодалы покупали мечи сотнями. Оружейников торопили, требуя от них быстроты исполнения заказов. Все это вынуждало мастеров работать, не заботясь о высоком качестве мечей, терялись навыки и чутье, были забыты многие секреты, которые восстанавливают и по сей день.
Опять-таки вопреки большому спросу на оружие в XV веке прекратили существование многие школы, обладавшие бесценным опытом, традициями и самобытностью. Среди них Сандзё, Тэгай, Сиккакэ, Таэма, Укай, Михара, Ходзю, Нобукуни, Ёсии. Появляющиеся то здесь, то там объединения кузнецов не имели полноценных лидеров и жизнеспособных идей, этих людей объединяла необходимость обслуживать провинциального феодала. Такие школы исчезали вместе с поверженными в огне войны покровителями.
Но была и другая важная причина упадка. Бесконечные войны вели к разрухе, и для подавляющего числа правителей покупать или заказывать высококачественные мечи стало роскошью. В начале периода Муромати возник обычай дарить начальнику или подчиненному при определенных обстоятельствах мечи, дополняя этот дар лошадью и некоторыми предметами. Война привела к такой нищете, что в красивые оправы начали вставлять куски плюснутого железа и «дар» дополняли медными деньгами.
После войны годов Онин у сегунов Асикага осталось так мало земли, что им стало нечем одаривать своих отличившихся вассалов. Правители ПОПЕЛИ на хитрость — оценщику Уцономия Микава Нюдо76 поручали определять согласно качеству точные цены на мечи, имевшиеся в арсенале сёгуната, и дарили их подчиненным вместо земель.
Тем не менее, есть имена и школы периода Муромати, о которых следует упомянуть. Представитель школы Масамунэ из
Сагами — Масацунэ (1534-1619 гг.) в конце периода Муромати
стал личным кузнецом клана будущих правителей страны Токугава в Овари. Выделялись школы Гассан в Дэва и Сэки в
Мино. Школа Нобукуни в Ямасиро в самом начале периода
Муромати имела заметного лидера, условно называемого Оэй
Нобукуни, так как он работал в годы Оэй (1394-1428 гг.). За
свои работы он удостоился почетных офицерских титулов Минамото Саэмон-но дзё и Сикибу-но дзё. Его работы выделялись
качеством, хамон гономэ и разнообразными гравировками. Сохранился его вакидзаси от 1425 года, подпись мастера гласит,
что клинок был пожертвован святыне Сэгэн на горе Фудзи.
По-прежнему свое мастерство сохраняли объединения кузнецов в провинции Бидзэн, особенно в селении Осафунэ, где жили только кузнецы с семьями. Мастера Ясумицу и Морицугу, делавшие мечи в стиле Камакура, создали славу мечам Бидзэн в годы Оэй, которые из-за их качества были выделены в отдельную группу Оэй-Бидзэн. К этой группе кузнецов были близки мастера Иэсукэ и Цунэиэ. Все они делали тати обычной ширины, хамон гономэ (беспорядок), очень популярный в период Муромати, но с тенденцией к тёдзи (бутоны гвоздик), вновь появилась уцури (отражение, светлая линия на поверхности клинка вдоль хамон), характерная для старых мечей Бидзэн, однако теперь уцури была палкообразной (бо-уцури). Работы мастеров Осафунэ после начала войны годов Онин эксперты относят к школе позднего Бидзэн, облик которой определяли кузнецы, работавшие в группах Сукэсада, Кацумицу, Тадамицу и других. Например, один из сохранившихся мечей — катана от 1513 года, подписанный «Осафунэ Дзиродзаэмон Фуо Кацумицу», длиной 60 см, выполнен очень искусно. Дополнительная надпись на хвостовике гласит, что автор воспользовался всем своим умением и знаниями, работая над клинком. Еще одна группа кузнецов, объединенных фамилией Сукэсада, включала несколько десятков мастеров. Они делали катана длиной около 64 см, синогидзукури (меч с гребнем синоги), сакидзори (изгиб клинка в верхней его половине длины), хада итамэ или ко-итамэ (узор поверхности стали как поверхность доски дерева), хамон кани-но цумэ (клешни краба, специфическая деталь Сукэсада), боси (закалка вершины) типа мидарэ-коми, убу накаго (обычный хвостовик). Уцури отсутствует. Также встречаются хамон тёдзи-мидарэ из ниэ (кристалов мартенсита) и гономэмидарэ-Фудзи-мадзири (смесь беспорядка, волн и контуров горы Фудзи). Лучшим мастером фамилии Сукэсада периода Муромати считается Ёсодзаэмон.
Если описать типичный боевой меч середины Муромати, то это будет меч из Бидзэн: катана 54-60 см, синогидзукури, сакидзори, сори (изгиб) выраженный, итамэ-мокумэ хада, сугуко-мидарэ (прямая линия с мелким беспорядком) хамон из ниэ, хоцурэ (растрепанность линии хамон), кинсудзи (видимые глазом цепочки кристалов металла), мидарэ-коми боси с хакикакэ (закалка вершины клинка в виде мечущейся линии со следами метлы), убу накаго.
Появившиеся еще в период Камакура ненавязчивые гравированные изображения мечей на клинках в период Муромати трансформировались в изображения разнообразных божеств буддийского и синтоистского пантеонов — Фудо, Хатиман, Аматэрасу, Дайкокутэн, Бисямонтэн, Мариситэн, которых самураи относили к защищающим божествам и богам войны. И в подписывании мечей в период Муромати наметились перемены. Если блистательные мастера Камакура ограничивались гравировками на хвостовиках своих имен и иногда названий провинций, то кузнецы Муромати стали писать еще и даты создания клинков, и даже свои почетные титулы, которыми их начали награждать в XVI веке. Изредка встречаются декоративные клейма.
Получило развитие искусство фехтования на мечах (кэндо). Мы знаем имена многих достойных фехтовальщиков XVI века. Среди них особое место занимает Хидэцуна (ок. 1508- 1577 гг.), член клана Камиидзуми, служившего семье даймё Уэсуги. После потери семьей Уэсуги региона Канто (вокруг современного Токио) Хидэцуна служил в армии Нагао Кагэтора, пытавшегося отвоевать потерянные земли. После того как Такэда Сингэн разгромил армию Кагэтора, Хидэцуна сменил образ жизни — начал путешествовать с целью научиться фехтованию. Эпизод из его жизни, когда он переоделся в одежду монаха и хитростью спас жизнь маленького ребенка, взятого вором в заложники, использован в фильме Акира Куросава «Семь самураев».
Хидэцуна провозгласил лозунг «Кэндзэн-ити» (Меч и Дзэн суть одно и то же) и основал школу фехтования Синкагэ (Новая Кагэ). До этого существовала школа Кагэ, основанная самураем Аису Хисатада (1452-1538 гг.). Хидэцуна вложил в понятие «кага» смысл пассивного поведения в бою, отслеживание действий противника и мгновенную реакцию на его просчеты. Один из учеников так сформулировал основной принцип школы: «Меч школы Синкагэ — это не клинок ян, а клинок инь 77 . Это не означает использование любой ситуации для получения результата, это позиция быть без позиции. Принцип Синкагэ — это делать поступки в соответствии с движениями противника». — Мицуёси (1607-1650 гг.), книга «Цуки-но Сё».
Хидэцуна создал симбиоз дзэн-буддизма и фехтования. Буддийская идея о покорном следовании воле небес и принципе просветления (сатори) удачно слились в гармоничное целое с искусством фехтования. Это была новаторская идея, так как в XVI веке фехтовальщики придерживались агрессивного стиля боя. Наиболее знаменит был Цукахара Бокудэн (1490-1571 гг.). С 1512 по 1562 год он участвовал в 39 сражениях и 49 дуэлях, отправив на тот свет 212 человек. Он был практик, агрессивный и резкий, однако писал стихи и оставил после себя поэтический трактат о ведении боя с применением оружия. Свое кредо Бокудэн сформулировал так: «Урок, который воин изучает вновь и вновь, в конце концов всегда означает лишь одну вещь— смерть». Поэтому на фоне общепринятой активной методики фехтования пассивные идеи школы Синкагэ выглядели революционными. Впоследствии все школы кэндо в Японии в той или иной мере использовали разработки фехтовальщиков этой школы и мастер Хидэцуна стал культовой фигурой в японском фехтовании.
Информация взята из книги А.Баженова "История японского меча". Скачать книгу целиком можно по этой ссылке.