0 р.
Оформить заказ
В 1603 году Иэясу принял титул сегуна и основал третий в истории Японии сёгунат, избрав в качестве столицы город Эдо. Он быстро уничтожил разгоревшиеся очаги сопротивления и одновременно провел ряд реформ, направленных на устранение возможностей появления оппозиции к центральной власти. Симбиоз дзэн и конфуцианства, начиная с XIV века, постепенно формировал образ идеального воина, физически развитого, нравственно чистого и преданного повелителю. В эпоху Муромати даймё сделали много для упрочения выгодного им идеала воина. Теперь Токугава сделали все возможное, чтобы этот идеал распространился в среде самураев. Так появилась система Бусидо. Новый режим напрочь изъял религиозно-философский контекст, заменив его светским.
Особыми указами самурайское сословие было поднято над остальным обществом. Самураям было запрещено заниматься «презренными занятиями» — торговлей, ремеслами, ростовщичеством. Права, данные самураям, сделали их «надчеловеками». В частности, они могли зарубить простолюдина уже в том случае, если им покажется (!) его поведение вызывающим и дерзким. Право на самосуд поставило самураев над законом. Уже несколько десятилетий европейцы досаждали центральной власти. Теперь они попытались воздействовать на госаппарат через японских даймё, принявших христианство. В 1638 году сёгунат Токугава разгромил очередное крестьянское восстание и выяснилось, что повстанцам ружья поставляли европейцы, Терпение сёгуната закончилось. Католические церкви были сожжены и разрушены, японцы-христиане пострадали за веру, европейцы посажены на корабли, и им пришлось на два века забыть о Японии — высочайшим указом страна была закрыта!
В XVII веке экономика Японии испытала подъем и выросло благосостояние людей. Процветали ремесла и торговля. Центрами культуры стали портовый Осака, древняя столица Киото и новая столица Эдо. Культуру Осака, главного рынка страны, определяли купеческие гильдии (кабунакама) и цеха ремесленников (дза). Культура Киото сохранила связь с древней культурой Хэйан благодаря традициям императорского двора. Культура Эдо отражала идеологию новой власти. Не феодалы, а богатые горожане стали основными заказчиками у ремесленников, которые теперь ориентировались на свободный рынок. Вкусы обеспеченных простолюдинов начали определять искусство. Поэзия стала доступной лавочникам, героями романов и гравюр были не воины или мудрецы, а борцы, гуляки и красавицы яз увеселительных кварталов (проститутки). Даже в древнем Киото вырос квартал развлечений со множеством бань, ресторанов и публичных домов. Вошла в моду эксцентричность, как во внешности, так и в речи, жестах и поступках. Появился термин кабуки-моно — экстравагантные люди.
Ни цензура, ни запреты центрального правительства не могли остановить распространение этой заразы. Представители нарождавшейся буржуазии добивались главных постов в городских управах и ссуживали деньги разоряющимся феодалам. Сословие самураев оказалось вне потока жизни. В условиях мира отряды буси стали не нужны местным правителям и страна наводнилась ронинами, бродячими самураями. Вопреки запретам, часть их занялась «презренными занятиями», другие посвятили себя искусству и литературе, третьи стали грабить на дорогах. В конце XVII — начале XVIII веков положение высшего сословия в Японии стало совсем незавидным. Идеалы самураев были объектом насмешек простолюдинов, наглость которых дошла до того, что появился тип безродных людей, дерзких и вызывающих, всячески подражающих самураям в их поступках (отокодатэ). А богатые горожане в это время за взятки получали право считаться членами самурайского сословия. В XVIII веке подъем экономики сменился глубоким кризисом. Провинциальные даймё погрязли в долгах, несмотря на неоднократные аннулирования их центральным правительством. Сельское хозяйство пришло в упадок, крестьяне подались в города, где и без них была безработица. Депрессия охватила экономику, и такое положение сохранялось до 30-х годов XIX века, когда наиболее развитые южные провинции, особенно Сацума, попытались освободиться от центральной власти.
Однако решающий удар по одряхлевшему режиму был нанесен извне. После нескольких лет бесплодных попыток дипломатических миссий ряда европейских государств наладить отношения с сёгунатом Токугава, в 1853 году в бухту Эдо вошла эскадра военных кораблей американского адмирала Пэрри (из 12 кораблей дошли только 4), пушки навели на город, а в Эдо послали гонца с требованием установить взаимоотношения между Японией и США. По-ковбойски прямолинейный дипломатический шаг произвел большое впечатление на высших чиновников Японии, любителей скользких ответов и мягких решений. Через несколько месяцев желание «гостей» было удовлетворено, что уничтожило и сёгунат, и японскую экономику — за короткое время страна наводнилась дешевыми иностранными товарами, система натурального хозяйства рухнула, не выдержав конкуренции. Нищета породила антииностранное движение, которое слилось с антисёгунским, и народ свершил свою судьбу сам — гражданская война 1866-1868 годов закончилась свержением 15-го сегуна Токугава Ёсинобу и передачей власти 16-летнему императору Муцухито. Многовековое правление военных в Японии закончилось.
В разговоре о мечах эпохи Эдо необходимо отметить, что рубеж XVI-XVII веков — это не только граница между кото и синто и не только начало эпохи исключительного статуса сословия самураев. Для нас важно, что начало XVII века почти совпало с началом долгой эры мира, когда потребность в мечах постепенно угасала. С чем же встретила Япония этот рубеж? К началу XVII века в стране насчитывалось членов самурайского сословия (вместе с членами семей) около двух миллионов человек, или десять процентов населения страны 93 . Каждый самурай имел как минимум два меча, жены имели подарки мужей на свадьбу (кайкэн), мальчики и юноши владели мечами, девушки в канун совершеннолетия получали от отца в подарок несколько нагината. К тому же во многих семьях хранились фамильные мечи, передаваемые из поколения в поколение, имелись коллекции мечей и т. д. Иными словами, к началу XVII века в Японии кузнецы-оружейники наковали как минимум 5 миллионов клинков, не считая копий яри и специальных орудий боя. И это без учета недавней «Охоты за мечами», как смерч, пронесшейся по стране и начисто ликвидировавшей арсеналы простолюдинов.
Синто делятся на три группы: Кэйто (1596-1660 гг.), Камбун (1661-1780 гг.) и Синсинто (1781-1876 гг.). В основе этого деления лежат причины, повлиявшие на внешний вид мечей. В начале периода Эдо мечи Кэйто сохраняли прежнюю строгость и функциональность. Владели ими участники корейской кампании, битвы при Сэкигахара и Осакской войны. Все эти люди были далеки от роскоши и отдавали предпочтение суровым военным будням. Военная наука эпохи Эдо предусматривала четыре стадии ведения боя с участием воинов, вооруженных ружьями, луками, длинномерным оружием (копьями) и т. д. Первый этап приходился на расстояние сближения с противником 50-100 м, на этом этапе стреляли из ружей; второй этап — от 6 до 25 м — стреляли из луков; третий этап — уже непосредственное сближение — работали копьеносцы — асигару (легкие пехотинцы); затем наступал четвертый этап — рукопашный бой — свои мечи выхватывали муся (воины в доспехах). На практике кибамуся (конные воины) надвигались столь стремительно, что стрельба из луков носила лишь запугивающий характер. Стрелу накладывали на тетиву уже под носом у противника.
Несмотря на описанные особенности боя, в одном из ста известных указов Иэясу применение лука на войне оговаривается отдельным документом от 1616 года. Книга « Курода-бёбу », в которой очевидец описывает события Осакской кампании в 1615 году, рассказывает, как пехотинцы надевают на голову дзингаса (легкая каска из телячьей кожи или железного листа), на спине крепят хатасасимоно (доспех спины с флагом), сближаются с противником на расстояние досягаемости и принимают положение для стрельбы из фитильного ружья. На поясах мечи тати, прицел ружья в сидящих на конях яримуся (копьеносцы). Произведя выстрел, воин сразу же выхватывал меч и вступал в бой. Предписывалось стараться поразить противника исключительно в голень — стиль рюго (жестокость). В рукопашном бою это было, безусловно, эффективное средство лишения противника, закованного в глухой доспех, боеспособности.
Самая распространенная технология изготовления мечей Кэйто — согласно традиции Мино. Это объясняется кризисом школы Сэки в Мино в XV-XVI веках, когда эти кузнецы разбрелись по всей стране, и мечи Мино начали встречаться повсеместно. После трагедии поселения кузнецов Осафунэ в Бидзэн, уничтоженного разливом реки Ёсииё, когда погибло больше тысячи кузнецов 94 , былая слава Бидзэн не смогла возродиться, несмотря на появление в 1600 году школы Ёкояма, объединившей прямых наследников кузнецов Осафунэ школы Сукэсада. Особое место в искусстве мечей Кэйто занимала школа Тадаёси в провинции Хидзэн на севере острова Кюсю. Это были владения клана Набэсима, который оказывал этой школе покровительство. Один из многообещающих молодых кузнецов, Хасимото Синдзаэмон Тадаёси (1572-1632 гг.), в 1596 году был послан в Киото учиться ковке у самого Умэтада Мёдзю. Вернувшись домой в 1598 году, Тадаёси сплотил группу единомышленников, которые стали ковать мечи в специфической манере с изящными волокнами итамэ и хамон сугуха в стиле Рай Кунимицу. Мечи Тадаёси были столь качественны и популярны, что повсеместно во всей Японии мечи Хидзэн и мечи Тадаёси означали одно и то же. В 1615 году основатель школы удостоился почетного титула Мусаси-дайдзё и сменил прежнее имя на новое — Тадахиро. С тех пор появился обычай, когда прямой потомок мастера носил имя Тадаёси до момента смерти предыдущего, более старшего, и после этого принимал от умершего имя Тадахиро. Всего было девять кузнецов, подписывавших мечи этим именем, но стоит выделить кузнецов Оми Дайдзё Тадахиро и Муцу-но Ками Тадаёси.
Киото, в прежние эпохи крупный центр оружейного производства, теперь утратил былую славу, несмотря на работы кузнецов школ Хорикава и Мисина. Кузнецы Эдо и Осака — вот кто определял моду на мечи Кэйто и Камбун. Мастера из этих городов, как независимые, так и объединившиеся в школы, почти не имели покровителей, и их творчество определял рынок. В Эдо работали кузнецы самой значительной школы периода Эдо — школы Исидо. Их мечи отличались высоким качеством и наличием давно забытого элемента уцури. Своим великолепием мечи Исидо стоят рядом с мечами Итимондзи и Осафунэ эпохи Камакура.
Другая значительная школа из Эдо — Аои Симосака, основанная мастером Симосака Ясуцугу, личным кузнецом сегуна Токугава Иэясу. За качественные клинки сёгун наградил мастера правом вырезать на хвостовиках мицуба-аои-мон (герб трилистника мальвы) — личный герб Токугава. Клинки Ясуцугу к тому же нередко украшал гравюрами искусный гравер Кинаи из Этидзэн. Следующий известный кузнец Эдо — Сигэтака, который преуспел в изготовлении ружей, но увлекался и ковкой мечей. Однажды он перерубил своим мечом ствол своего же ружья. Многие мечи и ружья Сигэтака пожертвовал различным храмам по всей Японии. Клинки он подписывал именем Оно Ханкэй. В 1646 году при невыясненных обстоятельствах погиб на улице Эдо от жуткого удара мечом снизу вверх от правого бедра до левого плеча. Самым значительным и популярным кузнецом Кэйто был Нагасонэ Окисато Котэцу из Эдо. До 50-летнего возраста он изготавливал доспехи, которые в мирное время стали никому не нужны, затем переквалифицировался в мастера мечей. Японский доспех состоит из тонких стальных пластин, к качеству которых предъявляются высокие требования, поэтому Котэцу отлично ориентировался в приемах обработки стали и кузнечной сварки. Металл его мечей необычайно чистого вида, сияет и напоминает работы легендарного Го Ёсихиро периода Камакура.
В Осака в начале XVII века сформировалась школа Хидари Муцу («левая рука» — подписывали в зеркальном отображении). Самым известным в этой школе стал кузнец Канэясу. В школе Хорикава в Киото одно время учился житель Осака, Иноуэ Идзумино Ками Кунисада (?-1682 гг.). Это имя в 1672 году он сменил на более короткое — Иноуэ Синкай и прославился так, что его прозвали Масамунэ из Осака, настолько эффектны были его мечи со множеством ниэ, ниои, кинсудзи, дзиниэ, тикэй и слабоколеблющимся хамон сугуха.
Кузнецы Осака работали в манере, несколько отличающейся от других. Во времена Камбун эта манера оформилась в стиль Осака: катана 68—76 см, синогидзукури, мало выраженный сори (изгиб клинка), насидзи-хада (поверхность стали напоминает разрезанную грушу), хамон нотарэ-гономэ-тёдзи с ниэ (линия закалки лезвия состоит из волн, бутонов гвоздик и беспорядка с видимыми кристалами мартенсита), о-мару боси (Осака боси), якидаси (расширение линии закалки лезвия в области детали хабаки), бо-хи (палкообразные желоба) с обеих сторон, убу накаго.
В годы Гэнроку (1688-1704 гг.) в Осака были популярны темные мечи, в изготовлении которых преуспел Икканси Тадацуна. Со второй половины XVII века из-за отсутствия военных действий и благодаря усилиям центральной власти по недопущению военных организаций, кроме армии сёгуната, самураи постепенно утрачивали навыки предков. В одном романе такое нелицеприятное положение дел описано с определенным юмором: феодальный дом Уэмура из Ямато когда-то получил от Токугава Иэясу в дар шесть пушек, использованных в Осакской кампании. Через 240 лет после этого для защиты замка пришлось использовать эти пушки. Из них выстрелили по всем правилам, передававшимся все это время из поколения в поколение. Тем не менее ядро вылетело лишь из одной пушки, но грохот распугал всех нападавших. Другая история еще комичнее. Когда одному феодалу поручили реквизировать замок умершего без наследников хозяина, феодал снарядил отряд самураев, но оказалось, что никто не знает, что следует делать на марше. Было послано письмо к главному стратегу сёгуната с просьбой посвятить в секреты мастерства. Ответ был таков: «Тайна тактического мастерства при проведении марша состоит в том, что начинать движение следует с левой ноги — это первая тайна мастерства. На стоянке следует разбивать палатки, обращая их в сторону Востока, — это вторая тайна мастерства».
Эпоха Камбун характеризуется экономическим кризисом в стране, что вызвало рост цен на железо, уголь и рабочую силу. Мечи стали дороже, а спрос на них упал. И если призамковые кузнецы еще находили помощь у покровителей, то независимым кузнецам пришлось совсем туго (например, вакидзаси в это время любили заказывать преуспевающие кузнецы, а не самураи). Может быть поэтому мастер Цуда Сукэхиро из Осака, работавший в третьей четверти XVII века, за 25 лет работы сделал 1620 клинков или более пяти в месяц, не отличавшихся высоким качеством, но дешевых. Десять лет Цуда служил начальнику заново отстроенного замка Осака, прямому вассалу Токугава, Аояма Инаба-но Ками. Вряд ли кузнецу оказывалась бы помощь, если бы он не был мастером. Просто сама жизнь подсказала ему выход из затруднительного финансового положения. Цуда Сукэхиро изобрел новый хамон — торан-ха (вздымающиеся волны), ставший очень популярным. Его стиль продолжил ученик Этидзэн-но Ками Сукэхиро (1637-1682 гг.).
Кстати, эффектный вид мечей Камбун, будь то хамон, цвет клинка, стиль оправы, — все это усугубило положение в производстве мечей; они окончательно превратились в элемент костюма. Для удобства ношения клинки укоротились и в соответствии с модой богато гравировались. Гравюры Камбун очень крупные и замысловатые и чаще всего не имеют ничего общего с прежними буддистскими символами. Это и плывущие по воде хризантемы, и борющийся с течением реки карп, и журавли, и сочетание бамбука, сливы и сосны, и многое другое. Подчас кажется, что клинки созданы ради гравюры и оружием не являются. Отчасти так оно и было. Молодые самураи из обеспеченных семей подбирали ножны и цуба для своих дайсё под цвет и фасон одеваемого костюма и щеголяли дорогими замысловатыми оправами.
Респектабельные даймё также стремились подчеркнуть свое положение, используя, например, цуба из чистого золота. В 1830 году в связи с экономическим кризисом правительство издало «Указ о регулировании расходов», в котором, между прочим, запретило эту практику, на что даймё ответили своеобразным бойкотом — золотые цуба стали покрывать черным непрозрачным лаком. Похожая ситуация сложилась и в изготовлении ружей. Еще в 1740 году отдельным указом было предписано предъявить все имеющиеся ружья к осмотру, все тайно хранимые ружья подлежали конфискации, а с их владельцев взимался штраф. Стрельба в радиусе 14 километров вокруг Эдо без официального разрешения была запрещена. Но теперь возникло ходзюцу — искусство стрельбы из ружей, которые делались столь тяжелыми, что обращаться с ними могли лишь люди с особыми навыками. Эстетика заслонила собой рациональные элементы, и перегруженные декоративными деталями изделия были совершенно непригодны для реального боя.
Стремление буси выделиться и запомниться всегда было для них характерно. Теперь же, когда самураи лишились экономической основы, а военные трофеи не могли появиться, потребность «быть первым» привела к уродливым явлениям. В Японии не знали ювелирных украшений европейского типа. Самураи не носили колец, серег, цепочек и запонок, но носили соломенные сандалии и соломенные головные уборы, а воина оценивали по внешнему виду его мечей. Поэтому самураям, чтобы приобрести приличного вида оправу, приходилось голодать самим и держать в нищете свои семьи. Доходило до совсем диких случаев, когда на улицу выгонялись дочери и те зарабатывали деньги проституцией. При этом всегда можно было сослаться на обязанность детей высоко почитать родителей и быть готовыми сделать все, что угодно, ради благополучия последних, как это предписывало конфуцианство.
Все это определило как упадок искусства кузнецов, так и расцвет искусства ювелиров. Фантазия, вкус, техническое совершенство оправ мечей периода Эдо поражают! Ювелиры научились сочетать золото и серебро с железом, медью и латунью, с сякудо, сибуити и сэнтоку, создавая красочные миниатюрные рельефные картины. Очень высокого мастерства требовала задача размещения на маленьких площадях деталей оправ разных фигурок. Японцы овладели этим и научились передавать напряженность боя, характеристики животных, настроение одиночества и многое другое. Ювелиры, как и кузнецы, искали поддержки у влиятельных персон. Наибольшего успеха добились ювелиры семьи Гото, работавшие на сёгунат Токугава, как когда-то их предки работали на сёгунат Асикага. Изделия Гото именовались иэбори (официальная резьба), чтобы дистанцироваться от городских обычных ювелиров, чьи работы обозначались термином матибори (городская резьба). В оправах мечей ярко проявились территориальные особенности. Самым эффектным их проявлением стали ножны самураев провинции Сацума ярко-красного лака, что выглядело дерзко и подчеркивало их бесшабашный и бесстрашный характер.
Другая оригинальность в украшении ножен периода Эдо — это использование самэ. Для ножен требовались большие шкуры морских животных определенных видов, встречающихся в природе не так часто, как хотелось бы, отчего самэдзая (ножны-самэ) могли стоить очень дорого. Впрочем, цены на самэ рукоятей мечей и кинжалов также достигали астрономических сумм. Поэтому расплодились подделки и имитации из золота, золоченой меди и серебра. Манеры оплетения рукоятей в период Эдо также очень разнообразны. Использовалась не только плоская шелковая тесьма самых необычных расцветок, но и кожаные ленты, китовый ус, волокна ротанга и шелковые нити. Замысловатые комбинации переплетений требовали от переплетчика большого мастерства. Типичные дайсё-косираэ (комплект оправ) XVIII века хранились в семье Маэда. Длина косираэ 92 и 56 см, рукояти белого самэ с оплетениями черной шелковой тесьмой, фути сякудо нанако инкрустированы золотом и серебром, касира из рога черного лака. Ножны тоже черного лака (роиро), у катана имеются кодзука и когаи, у вакидзаси только кодзука, ножны последнего с округлым концом. В качестве экстравагантного косираэ XVIII века можно привести следующий комплект: рукоять самэ с оплеткой волокнами ротанга, лакированными коричневым лаком, медные мэнуки инкрустированы сякудо, золотом и перламутром, латунная цуба и ножны самэ с наложенными сверху спиралями красного лака и серебряными полосками. Для украшения наиболее ценимых клинков средств не жалели. Клинок мастера Сукэдзанэ школы Итимондзи (XIII в.) в семье Токугава был снабжен в XVIII веке косираэ с ножнами маки-э и гербами Токугава (мицуба-аои-мон), выложенными ракушками (!), рукоять самэ с зеленой шелковой тесьмой и сякудо нанако фути-касира с золотыми аои-мон. В кругу феодалов ножны маки-э (золотого лака) пользовались большой популярностью. В этой группе украшений также нашлось место для фантазии. Очень эффектно выглядели изделия, когда поверхность ножен сперва покрывалась красным лаком, сверху — золотым и гравировалась картина до нижнего красного. Этим достигался энергичный и богатый вид.
Стиль итомаки-но тати в период Эдо стал торжественным, и типичный комплект имел рукоять золотой парчи с коричневой шелковой тесьмой, подобным образом оформленный участок коси (поясница) ножен, покрытых лаком насидзи («поверхность разрезанной груши») со множеством мицуба-аои-мон (герб трилистник мальвы) в золотом и серебряном маки-э и с металлическими деталями сякудо нанако с аои-мон (листик мальвы) в высоком рельефе. Вообще герб сегунов Токугава во второй половине периода Эдо утратил символическое сословное значение, превратился в элемент народного декора и встречался повсеместно. Парадные мечи носили с соответствующей одеждой в особых случаях, и в них сохранились различия, показывающие социальный статус владельцев. Имелось одиннадцать типов оправ, а кадзари-тати по-прежнему свидетельствовал о принадлежности к императорской фамилии (хосодати — клинок прямой и тонкий) или к замкнутому кругу самых влиятельных князей (маки-э-но тати — клинок боевой изогнутый). В семье Хосокава сохранились два маки-э-но тати косираэ, один в золотом маки-э для праздников и другой в серебряном маки-э для официальных торжеств и траура. Рукояти обоих мечей белой самэ с пятью запонками в виде вишенок, мэнуки куё-мон (герб Хосокава). Металлические детали золотые или серебряные, нанако со множеством куё-мон.
Большинство даймё (феодалов) и кугё (высших сановников) низших рангов носили кугё-но тати (меч высшего сановника) или эфу-но тати (меч гвардии императора) с рукоятями без самоцветов и оплеток, но с золочеными шляпками в виде тавара (пучки рисовой соломы). У себя дома уже не ходили с боевыми мечами, как прежде, а дополняли свой костюм косигатана (поясничным ножом) с рукоятью самэ без оплетки. Наука фехтования в период Эдо достигла больших результатов. Мунэнори (1571-1646 гг.), сын Мунэёси, учителя фехтования сегуна Токугава Иэясу, в 1623 году сам стал учителем третьего сегуна Токугава Иэмицу. В 1632 году Мунэнори закончил работу над книгой «Хэйхоо Кадэн Сё» («Семейная наследственная книга о фехтовании»), в работе над которой ему помогал Такуан (1573-1645 гг.), мастер дзэн секты Риндзай. Эта книга является квинтэссенцией науки о мече школы Синкагэ. В ней собраны и упорядочены разработки многих фехтовальщиков, в том числе Хидэцуна и Мунэёси.
Еще одна великая личность в кэндо того времени — Миямото Мусаси (1584-1645 гг.). В тринадцатилетнем возрасте он победил прихрамового фехтовальщика и до 29 лет провел 60 серьезных поединков, не зная поражений. После этого он усомнился в правильности своего отношения к фехтованию и занялся поисками основополагающих принципов кэндо. Под конец жизни он уединился в горной пещере, где перед смертью и написал знаменитую книгу «Го-рин-но-сё» («Книга пяти кругов»), изложив свое отношение к жизни и тактике боя: «Путь воина есть решительное, окончательное и абсолютное принятие смерти... Кто ответит сейчас: „Что есть Путь Воина?" Никто! Потому что сердца людские закрыты перед истиной. Под Путем Воина понимается Смерть. Он означает стремление к гибели всегда, когда есть выбор между жизнью и смертью. И ничего более. Это значит прозревать вещи, зная на что идешь. Смерть — самое важное обстоятельство в жизни воина... Если держишь меч двумя руками, сложно свободно направлять его направо и налево, так что мой метод — держать по мечу в каждой руке. Тяжело держать меч двумя руками, сидя в седле или когда бежишь по неровной дороге. Однако, когда трудно разрубить противника одной рукой, ты должен использовать обе... Не существует быстрого способа управления длинным мечом. Его нужно вести широко, а дополнительный меч — узко. Это первое, что нужно понять...»
В 1768 году фехтовальщик Кимура Кюхо обобщил учение своего учителя Хории Кинтаю (1688-1755 гг.) и опубликовал книгу «Кэндзюцу Фусики Хэн»: «...Совершенный фехтовальщик избегает ссор и схваток. Схватка означает убийство. Как может один человек до того себя довести, чтобы убить своего ближнего!? Все мы хотим любить друг друга, а не убивать. Мы — нравственные создания и не станем опускаться до скотского состояния. Что толку быть прекрасным фехтовальщиком, если теряешь свое человеческое достоинство. Лучше всего быть победителем без схватки...»
Другой мастер, Адати Масахиро, основатель школы фехтования Симбу, в своей работе «Хэйдзюцу Дзёкун» («Основы военнного искусства»), вышедшей в 1790 году, подчеркивал важность психологической тренировки самураев, которую они постигали с детства. До пятилетнего возраста мальчики в семьях самураев играли деревянными мечами, после чего их посвящали в ряды буси и их торжественный костюм дополнялся настоящим мечом. Теперь всегда, когда мальчики покидали пределы отцовского дома, при них были мечи. В период Эдо короткие мечи мальчиков-подростков маморигатана (меч защиты) стали носить в красочных мешочках с приклеенной деревянной пластинкой, на которой нанесена госинфу (оберегающая молитва). Мечи маморигатана упоминались в литературе значительно раньше периода Эдо, но первоначальный стиль остался неизвестен. Манера Эдо, вероятно, произошла от манеры хиути-букуро Муромати. Была еще разновидность коротких мечей, но носили их взрослые самураи — тииса-катана (небольшой меч). Использование мечей с клинками от 45 до 60 сантиметров было обусловлено как отсутствием особой необходимости в оружии в мирное время, так и предпочтением некоторыми фехтовальщиками короткого оружия нападения.
Бее это многообразие косираэ в XVIII веке не сопровождалось увеличением спроса на сами клинки. В конце этого века в кузнечном деле наметился поиск основ для творчества в работах кузнецов Камакура. В 1804 году кузнец Кавабэ Гихатиро Суисинси Масахидэ (1750-1825 гг.), много лет изучавший древние мечи, бросил клич разрозненным кузнецам, призвав их обратиться к великому японскому наследию. Сотни кузнецов по всей Японии откликнулись на его призыв, взяв за основу древний стиль Сагами, а заодно и Бидзэн эпох Камакура и Намбокутё. Сам Масахидэ открыл мастерскую и передал многим кузнецам возрожденные древние секреты. Это было время Синсинто, и оказалось, что эти сверхновые мечи — не что иное, как элегантные длинные сильно изогнутые мечи времен Тайра и Минамото. Золотой век японского меча вновь напомнил о себе.
Экономических или социальных причин для всплеска творческой активности в начале XIX века не было и в помине . Наоборот, в 1841 году правительство предписало кузнецам снизить цены на мечи , чтобы нищие самураи смогли их покупать . Эта директива вынудила многих кузнецов забросить свое ремесло, и остались лишь одержимые натуры . Возможно, самый талантливый кузнец Синсинто Масаюки (1812-185 4 гг.) , сменивший имя на Киёмаро в 1846 году . За прекрасные работы его даже прозвали «Масамунэ из Ёцуя » (где он жил) . Стиль Киёмаро похож на стиль Канэудзи из провинции Муцу , жившего в период Намбокутё. Киёмаро был вынужден сделать на одном своем мече подпись «Нагасонэ Котэцу» , чтобы продать его в условиях экономического запустения в стране. В самом расцвете жизни Киёмаро покончил жизнь самоубийством . Еще один фанатик в хорошем смысле слова — Мотохира из провинции Сацуматак преуспел в стиле Сосю , что его синсинто был и впоследстви и отнесены к кото высшего качества .
Информация взята из книги А.Баженова "История японского меча". Скачать книгу целиком можно по этой ссылке.